Ди, охотник на вампиров - Страница 50

— Ты вервольф? — удивлённо воскликнула Дорис.

— Правильно, — ответил граф. — Он служит мне, но, в отличие от меня, слишком горяч. Кстати, поразмысли вот о чём: я сказал ему, что, если ты станешь артачиться, я даю ему свободу действий. Забавно, должно быть, смотреть, как твоя невеста лишается пальцев на руках или ногах.

Бах! Это раскорячившийся на земле Греко выпалил из своего десятизарядника. Графа и его приспешников окутало пламя — высокомощное оружие Греко пробивало броню драконов, но аристократ даже не глянул на человека, и сумрак быстро поглотил огонь. Защитное поле лорда сработало на славу.

— P-p-p-a-ppppp! — зарычал на Греко наполовину уже превратившийся в зверя вервольф с налитыми кровью глазами.

Толстяк взвизгнул и оцепенел. На брюках его, в области промежности, быстро расплывалось тёмное пятно. Сфинктер парня ослаб от страха, но кто бы стал его за это винить?

Плечи Дорис поникли. Она лишилась последних крупиц воли.

— Отец…

Лармика лёгким ветерком спорхнула на землю. Граф одарил бледную красавицу тяжёлым взглядом:

— Я отлично представляю, что ты собиралась сделать. Ты мне дочь, но на этот раз сухой из воды не выйдешь. По возвращении в замок тебя ждёт наказание. А теперь отойди! — И, больше не обращая внимания на Лармику, граф протянул руку Дорис: — А теперь тебе лучше отправиться со мной.

Дорис закусила губу.

— Доволен собой, не так ли? Не важно, что случится со мной, Ди всех вас отправит в иной мир!

— Правда? — выдавил улыбку граф. — Именно сейчас им и твоим младшим братцем занимаются наши общие знакомые. В честном бою он, возможно, и победил бы, но я снабдил его врагов секретным оружием.

— Отец… — подала голос Лармика, показывая на съёжившегося в траве Греко. — Благовонная временная ловушка была у этого человека!

— Что?! — Даже ночной мрак не смог скрыть того, как исказилось лицо графа. — Не может быть! Я дал свечу Рэю-Гинсею. — Он замолчал на секунду, пристально изучая лицо дочери, и продолжил: — Вижу, ты говоришь правду, а значит, щенок…

— Верно.

Все, кто услышал этот тихий голос, вздрогнули от страха. Граф обернулся, и взгляд Дорис метнулся следом — к лесу, к Лармике, или, точнее, к кому-то, появившемуся из-за деревьев за спиной вампирши. К человеку неземной красоты…

— Я здесь.

Из горла графа вырвалось рычание, мало напоминающее членораздельную речь.

«Вот уж не думал, что мошеннику удастся уцелеть…»

Благовонная временная ловушка не сыграла в дуэли назначенной роли, и охотник выжил, что было не слишком невероятно. Однако, поскольку в его распоряжении не имелось никакого летательного аппарата, Ди потребовался час, чтобы добраться до чащи от места стычки с Рэем-Гинсеем.

И всё же Ди прибыл вовремя. Он стоял во тьме, один, и ни пронзительный взгляд графа, ни трёхмерные радары роботов-часовых не могли его обнаружить.

Роботы повернулись к Ди, но атака была невозможна.

— Не вздумай выкинуть какую-нибудь штуку, в случае чего — я её не пощажу! — Гару как раз собрался броситься на девушку, когда низкий, но не слишком грубый голос остановил его на полпути.

— Дорис и ты, как там тебя, — ведите повозку сюда. Быстрее!

— Д-д-да! — зачарованно, как во сне, ответила Дорис и не потому, что уже чувствовала себя спасённой, а потому что Ди впервые позвал её по имени.

— Гару, хватай девчонку, — приказал граф.

Вервольф снова изготовился к прыжку, но вновь застыл на месте, стреноженный на сей раз словами Дорис:

— Только подойди, и я откушу себе язык!

Оборотень громко зарычал в недоумении. В это время Греко взобрался в коляску и шлёпнулся на пол.

— Я умру раньше, чем стану одной из вас. И если это случится здесь и сейчас — что ж, плевать! — Угроза ничтожного человечка, простой семнадцатилетней девчонки, заткнула рот аристократу. Судя по всему, Ди и Дорис выиграли этот экстравагантный поединок. Одержимый Дорис, граф желал заполучить её любой ценой. Смерть же девушки означала конец его надеждам.

— Мы ещё встретимся!

Коляска поспешно подкатилась к Ди, расшевелив недвижный ночной воздух, и только тогда дампир положил руку на плечо Лармики — до сих пор он не притрагивался к ней. В следующий миг две фигуры ловко вскочили в повозку.

Самым поразительным во всём этом столкновении было то, что Ди так и не прикоснулся к висящему за его спиной мечу. Он взял Лармику в заложницы, не используя оружие. Вампирша по приказу отца отошла поодаль, но когда она ощутила за своей спиной присутствие Ди, то обнаружила, что не может пошевелиться. Его аура парализовала её. Та же аура не дала графу и Гару поднять на дампира руку.

— Что ты собираешься сделать с моей дочерью? — окликнул граф дампира, удобно устроившегося на заднем сиденье повозки и не отрывавшего глаз от аристократа и его свиты.

Ответа не последовало.

— Глупая девчонка то и дело встаёт мне поперёк дороги — я больше не считаю её своей дочерью. Можешь швырнуть её на солнце, пусть лежит, пока тело её не истлеет окончательно!

Эти слова были беспримерно жестоки для отца, но ведь представления вампиров о любви и уважении сильно отличаются от людских понятий. Вполне возможно, именно эта черта и вознесла их к вершинам процветания, одновременно обрекая на неизбежное падение.

Лармика даже бровью не повела, услышав отцовское «напутствие».

— Док, мы вернёмся за тобой позже! — крикнула Дорис, и двуколка тронулась с места.

Некоторое время спустя впереди послышалось конское ржание. Очевидно, кто-то заметил повозку.